Опера, оперетта, мюзикл...

Опера Диалоги Винченцо Галилея

Оперу по праву следует считать одним из чудес искусства. Более четырёх столетий этот жанр живёт полнокровной жизнью, находясь в центре не только теоретических искусствоведческих дискуссий, но и культурной практики общества. В истории оперы интересно всё, каждый день её богатейшей жизни. Личн ости: либреттисты, композиторы, исполнители, критики. Произведения: шедевры и тот "планктон", который обеспечивал и обеспечивает появление вершинных творений. Здания оперных театров - всегда (или почти всегда) жемчужины архитектуры и к тому же испытательные лаборатории инженерной мысли. Пу бл ика, ради которой писались и пишутся сегодня оперные произведения.

Особенный интерес всегда представляет опера современная, созданная для современной театральной сцены и вписанная в современную культурную ситуацию.

Именно таким, интересным для всех: музыкантов исполнителей, режиссёров, публики, музыковедов - критиков и историков оперы - представляется оперное творчество известного украинского композитора Александра Васильевича Костина, автора пяти опер и мюзикла. Две из них - оперы для детей ("Золоторогий Олень" и "Жёлтый аист"), две - многоактные оперы ("Оргия" и "Сулейман и Роксолана") и одна концертная - "Диалоги Винченцо Галилея". Оперы для детей целесообразно изучать как в контексте детской музыки самого композитора, так и на фоне отечественной музыки для детей вообще. Мюзикл требует рассмотрения в эстетической системе своего жанра. Хотелось бы сосредоточить внимание на "Диалогах Винченцо Галилея".

Понимание исторической эпохи рождается, бесспорно, в результате исследований учёных-историков разных специальностей. Ощущение же "души времени" присуще художественному сознанию творца - писателя, художника, композитора и воплощается в художественном произведении.

Время Винченцо Галилея - грань между поздним Возрождением и ранним Барокко. Литература об этой эпохе составляет, без преувеличения, целую библиотеку. Однако, сейчас хотелось бы остановиться лишь на небольшом эссе, которое стоит, однако, многих томов научных исследований. Это эссе принадлежит перу Николая Иосифовича Конрада (1891- 1924), выдающегося лингвиста и историка. На двух страничках учёный удивительно точными штрихами нарисовал, как он сам сказал, "лицо" эпохи: "Это была эпоха двух великих антиномий: средневекового и нового времени. Это была эпоха, когда средние века в последний раз грозно и величественно заявили о себе - и уже особым голосом. Это была эпоха, когда новое время ещё путано, но всё увереннее поднимало голову <…> Такие эпохи составляют <…> как бы нервные узлы истории. Мы живём сейчас также в эпоху великих антиномий, их столкновений. И знаем хорошо, что наше время - также эпоха великой остроты. Поэтому мы сейчас, может быть, даже яснее поймем барокко, чем раньше".

Поймём, потому что занимаемся исследованиями. Почувствуем, потому что существует искусство, музыка как один из его видов, опера как синтез искусств.

"Диалоги Винченцо Галилея" Александра Костина, как всякое полноценное в художественном отношении оперное произведение, можно рассматривать в разных ракурсах и с точки зрения многих традиционных оперных проблем: либретто, драматургия, жанровые разновидности, постановки и многое другое. Однако, каждое оперное произведение этого композитора - больше, чем сумма элементов, подвергшихся анализу. Практически все произведения Александра Костина представляют для слушателя своеобразную культурологическую загадку, которую необыкновенно интересно разгадывать уже при первом слушании и, тем более, если произведение становится предметом исследования.

Литературный текст, интонационные комплексы, тембровая драматургия - любой план ткани музыкального произведения вызывает яркие ассоциации и сравнения, которые дают хотя бы минимально образованному слушателю ощущение "узнавания". И это узнавание-понимание позволяет сохранить свежесть восприятия, интерес и эмоциональное отношение к звучащей музыке. Так воспринимаются оперы "Оргия" и "Сулейман и Роксолана". Так могут быть "разгаданы" "Диалоги Винченцо Галилея" (либретто Александра Стельмашенко).

В опере пять героев-солистов и карнавальная толпа: Винченцо Галилей (тенор), Скорбящая Мать (меццо-сопрано, влюблённые - Она (сопрано), Он (баритон), Инквизитор (бас). Героям-личностям противопоставляется толпа.

Действие оперы происходит во время карнавала, что сразу же даёт возможность слушателю-зрителю развернуть целую цепь ассоциаций, основанных как на эмоциональной памяти (карнавал - веселье, маски, переодевания), так и на знании культурологической символики карнавала, например, трактовки карнавала М. Бахтиным как инверсии бинарных противопоставлений. Во многих странах кульминацией празднества было так называемое "завещание карна-вала", когда снимались словесные табу и разрешалось говорить всё, что угодно. Именно с этого момента начинается действие оперы: реплики толпы раскрывают тайны жизни сильных мира сего. Одним из обязательных элементов карнавала была также процессия и казнь. Карнавал в виде чучела торжественно везли по улицам, а потом казнили - сжигали, топили, вешали. В опере "Винченцо Галилей" тоже происходит аутодафе. Только сжигается не чучело, символизирующее изгнание зимы и всякого зла, а молодая девушка, осуждённая Инквизитором за красоту и любовь. Образуется ещё одна инверсия: не жизнь на время превращается в карнавал, а карнавал становится страшной реальностью, которая может длиться без конца.

На карнавале присутствует музыкант - Винченцо Галилей. Как во всех операх А. Костина, музыкант - символ совести своего времени. Именно ему приходится выслушать всех и пережить всё, что происходит во время карнавала: радостную встречу влюблённых, горе Матери, потерявшей сына, потрясающего своим безграничным цинизмом Инквизитора и смерть Её - воплощения Красоты и земной Любви. Вместе с тем, Винченцо - олицетворение неуничтожимости искусства. Ему принадлежит заключительный монолог оперы, в котором воплотились и нестерпимая боль, и вера в будущее: "Нет горше доли, я несчастней всех… Чуть стихнет боль - спокоен я и рад".

Прообразом оперного героя стал отец знаменитого астронома Галилео Галилея Винченцо Галилей - музыкант: лютнист, скрипач, композитор, учёный, руководитель музыкального кружка во Флоренции, автор двух трактатов по теории музыки и значительного количества произведений для лютни, которые дошли до наших дней не в последнюю очередь благодаря брату музыканта - Микеланджело Галилею, часто их исполнявшему.

Как личность Винценцо Галилей сформировался под воздействием идей Возрождения. В трактате итальянского гуманиста Пико делла Мирандолы (1463-1494) "О достоинстве человека" Бог говорит Адаму: "Я создал тебя существом не небесным, но и не только земным, не смертным, но и не бессмертным, чтобы ты, чуждый стеснений, сам себе сделался творцом и сам выковал окончательно свой образ. Тебе дана возможность пасть до степени животного, но также и возможность подняться до степени существа богоподобного - исключительно благодаря твоей внутренней воле". Однако, Ренессанс - время не для слабых душ. "Сила - основа права", - провозгласил Макиавелли. Кровавая борьба, циничное обогащение, стремление к власти любой ценой - это тоже эпоха Возрождения. Потому одним из ведущих принципов эстетики Барокко - художественной наследницы Ренессанса - оказался принцип антиномии.

Антиномии просматриваются уже при простом перечислении действующих лиц: герой - толпа ("Я" - "Они"); Она - Он (женское и мужское начало); Винценцо - Инквизитор (творец - уничтожитель); Она - Инквизитор (чистота - разврат); Скорбящая Мать - карнавальная толпа (горе - веселье).

В уста Винченцо вложены, например, такие слова, подчеркивающие двойственность современной ему жизни: "О музыка! Ты - добродетели душа…" и "Погряз в невежестве весь род людской. Повсюду зло царит - я задыхаюсь".

По мере вслушивания в музыкальное произведение сознание фиксирует всё больше деталей. Противопоставляются движение жизни на карнавале - и "остановившиеся мгновения" (в моменты любования красотой и в минуты глубокой скорби)…

Слух тоже не пассивен. На примерах опер Александра Костина можно было бы составить семантико-интонационный словарь, объясняя, например, смысловое значение тембра, интонационных формул, кадансов.

В опере "Винченцо Галилей" особую роль играет тембр лютни - лейттембр Винченцо. Впервые лютня звучит после ухода карнавальной толпы, когда музыкант остаётся один (ремарка в партитуре: "Высвечивается одинокая фигура Винченцо"). Здесь сольный музыкальный инструмент - символ человеческой индивидуальности, личностного "образа мира". После сцены оплакивания Матерью своего погибшего сына и следующего вслед за этой сценой инструментального реквиема (флейта и литавры) лютня звучит как символ надежды и неуничтожимости жизни (фроттола Винченцо).

Ещё один лейттембр - орган. Современные композиторы нередко трактуют его как символ. Например, в камерной опере "Монологи Джульетты" В. Губаренко орган - лейттембр патера Лоренцо. Музыковед Н. Чирко, анализируя эту оперу, отмечает, что "благодаря звучанию органа достигается ощущение катарсиса". Александр Костин услышал орган иначе. В опере "Винченцо Галилей" звучание этого величественного инструмента тоже используется в качестве лейттембра и тоже принадлежит представителю церкви - Инквизитору. Однако насколько отличаются эти два священника по своему внутреннему миру, настолько различен смысл их лейттембров. Если в опере В. Губаренко "Монологи Джульетты" орган даёт ощущение просветления, то опере "Винченцо Галилей" А. Костина - устрашения, непреодолимой силы, подавления. Сопоставление "орган - лютня" усиливает это чувство. Например, в диалоге Винченцо и Инквизитора. Трёхчастность этой сцены подчёркивает смысл противопоставления. Начинает сцену Винченцо. Его размышления о терпимости к ближним звучат в сопровождении лютни (первый раздел). Инквизитор одержим идеей уничтожить всех влюблённых. Его речь поддерживает орган (средний раздел). Однако, "последнее слово" - заключительный дуэт Винченцо и Инквизитора - остаётся именно за лютней. Любовь и Искусство должны победить. В этом смысл "возвращения" лютни в заключительном разделе сцены.

Антиномия "орган - лютня" проходит через всю оперу. И в этом внутреннем противоборстве победу одерживает именно лютня. Свой заключительный монолог Винченцо произносит вместе со своим любимым инструментом. Орган "угасает" раньше. Его звучание завершает сцену аутодафе - одну из самых эмоционально сильных сцен оперы. "Очистит грех огонь…" - цинично произносит Инквизитор. Предсмертные возгласы девушки. И заключительный кластер органа. Композитор применил здесь особый эффект завершения звука: после длительной ферматы мотор органа выключается и звук иссякает сам. Так должно происходить самоуничтожение зла.

Образность и театральная выразительность интонации - характерная черта музыкального языка Александра Костина. "Диалоги Винченцо Галилея" построены на стилизации музыки раннего Барокко. Произведения самого Винченцо Галилея, мадригалы и оперы Клаудио Монтеверди составляют основу её интонационного языка. К тому же, музыка Александра Костина всегда эстетична и привлекает слушателя красотой, а исполнителя продуманностью. Музыканту комфортно в партии, даже, если она трудная.

Оперы Александра Костина исполняются в больших оперних театрах. Однако - и это очень важно - могут ставиться (например, "Оргия" и "Винченцо") на филармонических сценах. Жанр "Винченцо" определён композитором как "концертная опера" и существует в двух редакциях. В первой редакции автор использовал балет и хор. Во второй ограничился только солистами, именно ради возможности концертного исполнения.

Концертная опера "Винченцо Галилей" - интереснейший пример интерпретации жанровой оперы - показывает также жизнеспособность барочных моделей в музыке второй половины ХХ столетия. В контексте же творчества самого композитора опера "Винченцо Галилей" - часть его модели мира, предполагающей единство пространства и времени как актуальности прошлого, настоящего и будущего. Оперное творчество Александра Костина - это тот оптимистический пример жизни оперы в современной украинской культуре, который лишний раз подтверждает жизнеспособность оперы как музыкально-театрального жанра.